— Не смотри на адрес, это юридический. Фактический — в райском местечке.

— Хорошее место?

— Очень, — отвечаю от всего сердца. — Отдыхаешь душой и телом. Думаю, тебе это просто необходимо.

— Но я…

— Просто подпиши, за все заплачено. В принципе, если не захочешь ехать, можешь путевку передарить кому-то.

Я вру безбожно и не испытываю ни капли смущения по этому поводу.

Она в глаза Соньке врала, а я почему не могу сделать то же самое?

Алина ставит подписи, так и не прочитав кипу листов договора. Забираю бумаги.

— Держи свой телефон.

В последний миг нарочно открываю страничку, которую Алина посещала.

Показываю.

На миг лицо дочери искажается.

— Как нога, Алина?

— Нога?

Глазки забегали.

— Да, нога. Та самая нога, которую ты подвернула неудачно. Что с ней? Болит? — спрашиваю с заботой.

Лицо дочери покрывается пятнами.

— Я… Я… все могу объяснить. Не сильно ударила, оказывается, все прошло.

Врет.

Даже сейчас пытается выкрутиться.

— Все, кроме твоей наглой брехни! — повышаю голос. — Я все знаю. Знаю, что ты обманывала Соню, что наплела ей небылиц о своей помощи в решении проблемы! Мало того, я знаю, что ты появляешься на вечеринке в числе тусовщиц, которые цепляют мужиков. Кроме того, ты нагло подставила Соню. Ты дрянь, каких поискать. Мне стыдно, что в тебе течет моя кровь. Стыдно и противно…

В домофон позвонили.

Надо же! Прибыли вовремя.

Я открываю прибывшим дверь с пульта.

— А это кто? — Алина выглядывает в окно.

— Это за тобой приехали.

— ЧТО?!

— Тебя отвезут в центр реабилитации.

— ЧТОООООО?! Но я же не наркоша какая-то! — возмущается, глядя на рослых ребят в униформе. — Я не пойду! Ты не имеешь права.

— Вообще-то ты уже согласилась.

Прячу бумаги, чтобы Алине не пришло в голову их порвать и уничтожить.

— Зачем?! Но почему… Сколько я там пробуду?

— Самое меньшее — полгода. Но я намерен продержать тебя в закрытом заведении строгого режима примерно год. Может быть, этого времени тебе хватит, чтобы подумать над своим поведением, сделать верные выводы и начать сожалеть, — делаю паузу. — Там есть трудотерапия. Тебе пойдет на пользу.

В комнату входят два широченных медбрата и один мужчина в деловом костюме.

— Забирайте! — протягиваю бумаги.

— Постой! Папа, не надо! — забегает за стол Алина. — Ты не можешь! У меня дом останется без присмотра!

— Не останется. Я пригляжу.

— Ну что мне сделать?! Скажи! — взвыла. — Я на все готова. НА ВСЕ! Лишь бы не ехать.

— На все?

— Да-да. Ну скажииии… — начинает канючить. — Может быть, перед Соней извиниться?

— Нет. С Соней ты больше ни словом не перекинешься! Даже не мечтай. Скажи мне…

— Все, что угодно! Клянусь! Я скажу правду.

— Как все было?

— Не понимаю.

— Дурочку не включай. Ты явно не сама этот план придумала.

— План? — рыдает. — Какой еще план, па?!

— Такой. План, как подставить Соню. Слишком многое тебе было известно. Откуда? Говори!

— Да! — выдыхает Алина тихо, потом говорит увереннее и громче. — Это все Аврора! Твоя невеста!.. Помнишь, мы пересеклись в ресторане? Она со мной связалась на следующий же день…

Вот как?! Значит, когда мы столкнулись с Алиной в ресторане, моя якобы невеста уже была в курсе, что у меня есть дочь, лишь изобразила знакомство.

— Почему? Вы виделись раньше?

— Не совсем. Я, конечно, знала о твоей невесте. Но ни разу с ней лично не пересекалась. Вернее, я думала, что не пересекалась. Но когда Аврора позвонила, она сказала, что видела меня на одной из вечеринок. Она сразу догадалась, что ты не в курсе. Папа, у меня не было выбора! Потому что она пригрозила, что расскажет тебе, если я не помогу ей…

— Не поможешь опорочить Соню?!

— Да, она сказала, что даст знать, как надо будет попросить Соню поработать вместо меня. Все остальное пообещала устроить сама. Она хотела показать тебе, что Соня — гуляющая девушка и не стоит твоего внимания. Она сама все придумала, клянусь! Мне лишь приказала ждать удобного случая. Он и представился… Это все она! Стерва! Я лишь…

— Молчи. Забирайте ее! — приказываю.

— ЧТО?! Папа! Ты же обещал!

— Я ничего тебе не обещал. Просто потребовал от тебя откровенности. Только и всего…

Визги, писки, поскуливания Алины меня не трогают, как и ее заверения, слезливые раскаяния.

Она готова у меня в коленях ползать, умоляя, но натворила слишком много плохого! Хуже всего, сама подалась в эскорт услуги.

Почему? Разве ей было мало всего?

Этого я никогда не узнаю и, пожалуй, выбор, сделанный мной, единственно верный.

За домом будут присматривать, Алина больше не сможет гадить Соне.

Этот гештальт закрыт, но остается еще много других нерешенных проблем, которые тоже требуют внимания.

Но больше всего мое сердце требует самого важного — хочу к Соне…

Целый день пролетел за хлопотами с Алиной, черт ее дери!

Поэтому я еду домой, мысленно предвкушая встречу с девчонкой, которая вскружила мне голову.

Никогда бы не подумал, что влюблюсь так отчаянно в своем возрасте. Казалось бы, мужчины в это время находят тихую гавань, живут по накатанной, но только не я. Меня, напротив, швырнуло в открытое море со штормом чувств, не дающих покоя. И это только начало…

Моя Соня — взрывная штучка, никогда не знаю, что она выкинет через минуту.

Мысли раскручиваются быстрее, чем полотно дороги скользит под колесами автомобиля.

Ворота распахиваются автоматически. Хочу увидеть Соню как можно скорее, даже не загнал джип в гараж, бросил на дорожке возле дома.

Залетаю в дом и застываю…

Что-то не так.

Тянет гарью.

Бросаюсь на запах, видя, как струйки сизого дыма расползаются по всему дому.

Кажется, с кухни тянет?

Не успеваю добраться до кухни.

Меня шарашит от цепочки капель крови на полу, ведущих в сторону ванной на первом этаже.

Крупные, яркие капли.

Мать вашу, что здесь произошло?! Где Соня?!

Глава 22

Демьян

Холодный пот сбегает вниз по шее, к позвоночнику. На ум приходит самое дурное.

Изнутри колотит страхом и переживаниями за Соню.

Мы целый день не созванивались, не переписывались. Я сказал, что у меня важные дела, а мартышка не стала меня отвлекать.

На связь не выходили.

Может быть, стоило отвлечься на минуту или на две? Чтобы предотвратить катастрофу?

Так, спокойно.

Еще ничего неизвестно!

Первым делом направляюсь в ванную комнату. Именно оттуда доносился шум воды и приглушенные всхлипывания.

Распахнув дверь, на миг пошатнулся.

Кровь повсюду — на полу и на раковине.

Тошнотворный комок не покидает тело.

Грохот…

— Демьян?

Оборачиваюсь. Слева возле шкафчика с аптечкой стоит Соня, скривившись от боли. Прижимает к себе руку, с которой стекает кровь.

— Соня!

Жива.

Облегчение в каждой клеточке тела. Самый дурной вариант не сбылся.

Я подскакиваю к ней, обнимаю.

— Соня, девочка моя, что случилось? Ну же, не молчи. Почему кругом столько крови? Ты поранилась?

— Извини, я не хотела… — плачет она. — Я не специально.

— Покажи, что с рукой!

— Не знаю. Мне смотреть страшно! Я так этого боюсь.

— Тебе и не надо смотреть, давай я сам посмотрю! — прошу, прижав ее голову к груди.

Правая рука Сони раскроена от запястья почти до самого локтя.

— Черт подери! Где ты так умудрилась?

— Залепи пластырем, прошу! — плачет.

— Не пойдет. Нужно ехать в больницу!

Обмотав руку Сони полотенцем, подхватываю ее на руки, выбежав из дома с драгоценной ношей.

Джип, который я не загнал в гараж, пригодился весьма кстати.

Усаживаю Соню на переднее кресло и мчу в клинику.

— Расскажи, что случилось?

— Извини, — опять всхлипывает она.