— Черт, — ругнулся.

— Поговорим не здесь, — нарушает неловкое молчание Демьян. — Предлагаю отправиться в тихое место и обсудить. Вы на машине, Алексей?

— Да, — кивает в сторону внедорожника.

Не новый, подержанный, но очень ухоженный, как и весь облик мужчины. Он уже в возрасте, но выглядит бодрым, одет очень аккуратно, держится спокойно. Только глаза очень усталые.

— Ресторан семейной кухни “Свои”. Это недалеко. Знаете? — Демьян называет адрес.

— Да, — кивает с небольшой паузой. — Раньше там было кафе “Тбилиси”.

— Сейчас многое изменилось, — сдержанно отвечает Демьян. — Увидимся там через несколько минут, я позвоню, попрошу оставить нам столик.

Он ничуть не удивлен, понимаю я.

Позволяю Демьяну увлечь себя в машину, слушаю, как он делает заказ. Жду. И только потом спрашиваю:

— Ты знал?!

Он вздыхает.

— Это не ответ! — возмущаюсь. — Ты знал и ничего не сказал.

— Да, я узнавал про него. Как только тайна твоего рождения перестала быть тайной, я сразу же навел справки об Алексее. Алина рассказала правду лишь частично. Алексей отсидел срок и вышел.

— Давно?

— Чуть больше полгода назад.

— И ты молчал.

— Послушай, у него не самая праведная жизнь. Я ничего не знал о том, какой он человек, и постарался оградить тебя от этой информации. Ты работала на меня, я следил, чтобы он не нарушил твое спокойствие… Но оказалось, я зря переживал. Он сам не торопился искать тебя, я решил ничего не говорить. Теперь он объявился. И да, я настороженно отношусь к…

— К уголовникам? — выпаливаю.

— К незнакомым людям, Соня. Давай не будем ругаться сейчас? Поговори с ним… Дома оторвешься на мне.

— Я подумаю, — отвечаю сдержанно.

— Благословения твоего отца спрашивать не собираюсь, — ставит последнюю точку Демьян, перед тем, как автомобиль тронулся с места. — Ты взрослая девочка и сама решаешь. Что еще важнее, ты — моя девочка, и это не подлежит сомнениям.

Мы приехали в кафе чуть позже, чем мой отец.

Я даже не знаю, как к нему обращаться. Пожалуй, начну с простого обращения Алексей Николаевич.

Заняли место за столом, дождались заказа. Я поворошила вилкой салат, но еда не лезла в горло.

— Пожалуй, мне нужно кое-что прояснить, — начинает говорить отец.

Он тоже к еде почти не притронулся, зато у Демьяна аппетит хороший, он ест за троих.

— Да, проясните кое-что, — соглашается мой невыносимый босс, обняв меня.

Взгляд отца упирается в руку Демьяна на моей талии.

— У нас с Соней отношения, — объясняет Демьян. — Все серьезно, мы живем вместе.

Отец подавил едва заметный вздох.

— А вы не слишком… — смотрит на лицо моего босса.

Может быть, он хочет спросить, не слишком ли взрослый Демьян.

— В самый раз. Демьян — мой мужчина, — отвечаю я. — Это не обсуждается.

Хватка пальцев Демьяна становится крепче.

Я чувствую каждой клеточкой тела, что он доволен моим ответом и, возможно, даже побалует меня за такой настрой чем-нибудь особенным сегодня ночью…

— Понимаю, — усмехается отец. — Пожалуй, буду краток. Твоя настоящая мать, София, умерла при родах. Мы находились за городом, когда она внезапно начала рожать чуть раньше срока. Добрались до больницы чудом, но у нее внезапно открылось внутреннее кровотечение и было сильным. Она потеряла много крови. Врачам не удалось спасти жизнь. Только тебе. Так я стал вдовцом. С Мариной я познакомился через знакомых. В одном кругу общались. Узнал, что она воспитывает дочь. У нас завязался роман, она благосклонно относилась к моей малышке. То есть к тебе. Мы поженились…

— Вы пропускаете ту часть, где сказано, что вы зарабатывали не совсем честным путем, — вставляет Демьян.

— Что я могу сказать? Каждый крутится как умеет. У меня был свой бизнес, иногда приходилось идти на уступки, обходить закон. Одна из таких уступок обошлась мне очень дурно. Я оказал услугу брату, пропускал через свои фирмы грязные деньги. Я догадывался кое о чем, но предпочитал закрывать глаза, пока это приносит хороший рубль. Махинации раскрылись. Двоюродный брат первым пошел на сделку со следствием и свалил всю вину на меня. Я пытался убежать. Глупо, знаю… Но тогда я думал, что смогу скрыться от преследования. В погоне пострадала машина полицейского, он скончался в дорожной аварии. Менты, как водится, обозлились, за своих они всегда отвешивают дополнительно. Поэтому после задержания повесили на меня кучу “глухарей” и увеличили срок…

— Все так говорят, — добавляет Демьян.

— Мне не так важно, как в мои слова поверит мужик, которого я вижу впервые в жизни. Гораздо важнее, поверит ли мне дочь, которую я помню вот такой крохой… — показывает Алексей ладонью, немного приподняв над полом. — С Мариной вышло не все так гладко. Едва мне предъявили обвинения и прикрыли наш с братом “бизнес”, она сразу же пошла в отказ, не захотела иметь со мной ничего общего. Мне нужно было с кем-то оставить дочку. Я предложил сделку. Я ей — деньги, в ответ она должна была заботиться о дочке. Другого варианта не видел. Софья к тому времени прикипела к Марине и хорошо ладила с ее старшей дочерью. Марина получила крупную сумму денег и регулярно получала денежные переводы, вплоть до совершеннолетия Софьи. Это, пожалуй, единственное хорошее, что я успел устроить до того, как загремел за решетку на длительный срок. Марина со мной развелась, когда я мотал срок.

— Она ни разу не говорила об отце. Всегда что-то такое туманное, якобы отец нас бросил.

— Вынужденно, — признался он. — Я был не самый законопослушный гражданин, но я бы не бросил тебя, — улыбается. — Ты очень похожа на мать.

На глазах закипают слезы, я снимаю их украдкой.

— У вас есть фото?

— Есть, — отвечает с небольшой паузой. — Если хочешь, я могу рассказать о ней. Я перевез все, что осталось.

— Вы не пытались связаться со мной, — зачем-то говорю я.

— Послушай, ты была совсем малышкой, когда меня забрали. Очевидно, даже не помнишь меня совсем. Марина говорила, что ты быстро забыла меня, посылала фото в первое время. Но потом перестала… Я мог бы просить общих знакомых рассказать обо мне. Но ты юная девушка, моя дочка… Как я мог подослать к тебе какого-нибудь уголовника? Время упущено, как ни крути. Когда освободился, сразу хотел приехать. Но остановился. Нужно было как-то найти себе место и встать на ноги. Не так-то просто провести более десяти лет за решеткой, а потом явиться, как ни в чем не бывало. Мне понадобилось полгода, чтобы обзавестись хоть чем-то и… набраться смелости для встречи.

Алексей ныряет в карман куртки и достает портмоне, вынув из него два старых фото. На одном он держит на руках меня, а на втором обнимает беременную девушку, на которую я похожа… Так сильно похожа, что нет никаких сомнений: она — моя мама.

Наконец-то я узнала о своей семье…

Об отце я узнала, что сейчас он живет в том же городе, встречается с женщиной, с которой познакомился еще по переписке во время отсидки. У отца были припасены кое-какие деньги на черный день, не все достались Марине. Он вложился в ателье своей женщины и планирует расширяться понемногу, открыв цех по пошиву мебели и чехлов на заказ…

Я пока не могла заставить называть Алексея папой, но меня радовало, что он это понимал и ничего от меня не требовал, не читал нотации, не лез в мою жизнь. Сложилась мысль, что он очень рад даже простому разговору…

Я остро чувствовала скепсис Демьяна и напряжение, которое не покидало его до самого момента прощания.

Оно получилось немного неловким, я кивнула отцу и обменялась номерами телефонов. Я пообещала, что мы увидимся и будем созваниваться.

В целом, у меня остались приятные впечатления после этой встречи.

— Ты задумчивая, — тормошит меня Демьян, когда оказываемся дома.

— Я просто еще не могу прийти в себя.

— Придешь, обязательно.

— Ты же не против моего общения с отцом?